Эти воспоминания – бесценный источник информации, через который открываешь для себя царственных особ в повседневной жизни как внимательных и заботливых к людям своей страны, к каждому отдельно взятому человеку. А потому так трепетна любовь простого народа к Императору и Императрице.
Что раскроют для Вас рассказы очевидцев:
«Однажды вечером при возвращении из Тарнополя автомобиль Государя, шедший, как всегда, очень быстрым ходом, в тумане отделился от нашего автомобиля и попал на узловую станцию, где к тому времени вся зала станционного вокзала была полна ранеными, вывезенными для эвакуации. Они лежали на полу. Среди персонала, сестер милосердия и раненых неожиданное появление Государя произвело потрясающее впечатление. Никто не ожидал его тут увидеть. Государь обошел всех раненых, милостиво разговаривая и расспрашивая, и во время этого обхода подошел к одному раненому, умирающему офицеру, который лежал на полу. Государь опустился возле него на колени и подложил руку под его голову. Офицер узнал Государя. Государь сказал ему: «Благодарю Вас за службу. У Вас есть семья?» Он ответил тихим голосом: «Жена и двое детей». Государь сказал ему: «Будьте спокойны, я их не оставлю». Офицер перекрестился, сказал: «Благодарю Ваше Вели...» и скончался».
Посещая морские верфи, Николай II чрезвычайно подробно осматривал различные мастерские, и разговаривая запросто не только с инженерами, но и с простыми рабочими. Этим он вызвал немалую тревогу среди лиц Государевой свиты. В таких разговорах иногда бывали забавные случаи. Так в 1915 г. Государь посетил судостроительные заводы в г. Николаеве. Здесь, в одном из горячих цехов, как всегда, был сплошной кошмар: лязг, стук, искры раскаленной стали... Император следил за искусной работой мастеров. Наконец, сказав что-то одному из лиц Свиты и подойдя к одному из мастеров, собственноручно дал ему золотые часы. Мастер, не ожидавший такой Царской милости, совершенно опешил – на его глазах выступили слезы, и он нервно бормотал: «Ваше Превосходительство... Ваше превосходительство...»
Государь, глубоко тронутый волнением старого рабочего, смутился тоже и, подойдя к нему, отечески похлопал по плечу, по грязной рабочей блузе и сердечным образом произнес: «Ну что вы, что вы... Я только полковник...»
Начало войны, осень 1914 г. Государь прибыл в Двинск и обходит обширный военный госпиталь, разговаривая со многими офицерами и солдатами. Мне запомнилась одна беседа, на которую обратили внимание тогда все окружающие. Перед Государем рядовой 157 пех. полка Степан Кузнецов. Он тяжело ранен в голову. Лежит мертвенно-бледный, с воспаленными глазами. При приближении Его величества стремится немного подняться и как-то напряженно, радостно смотрит на царя. Затем, когда Государь подошел совсем близко к Кузнецову и остановился, послышался слабый, протяжный голос раненого: «Теперь легче стало. Прежде никак не скажешь. Ни отца, ни мать позвать не мог. Имя твое, Государь, забыл. А теперь легче, сподобился увидеть Государя». Затем молчал, перекрестился и добавил: «Главное, ты не робей; мы его побьем. Народ весь с тобою. Там, в России, братья и отцы наши остались».
Эти слова простого рядового из крестьян Владимирской губернии, Меленковского уезда, деревни Талонова, по роду занятий деревенского пастуха, глубоко запали в душу всех, кто слышал этот разговор.
Государь передал Георгиевский крест Кузнецову. Тот перекрестился и сказал Его Величеству: «Спасибо, благодарю. Поправлюсь, и опять пойдем сражаться с Германцами». Кузнецов так был растроган свиданием с Государем, что говорил не как солдат, а как простой русский человек, потрясенный свиданием с Царем.
На Государя слова раненого солдата произвели сильное впечатление. Его величество присел на кровать Кузнецова и ласково сказал ему: «Поправляйся скорее; такие люди нужны мне». Кузнецов перекрестился, взял руку Государя, поцеловал ее, даже погладил и вновь сказал: «Ты не робей, побьем мы его!»
Не раз затем Его Величество вспоминал свою беседу с Кузнецовым и говорил, что он особенно запомнил эти простые, полные любви слова к нему и к России. «Он так утешил меня», – говорил Государь.
«Государь очень хорошо плавал и любил купаться. После продолжительной гребли на двойке в финских шхерах мы причаливали к какому-нибудь островку и купались. Когда мы были в воде, цесаревич, разрезвившийся на берегу (он не купался), сбил мои вещи, аккуратно сложенные на скамейке, в песок. Я начал было выходить из воды, желая подобрать вещи, так как был ветер и их разбрасывало; его величество, обращаясь ко мне, сказал: «Оставьте вещи, Алексей их уронил, он и должен их собрать» – и, обращаясь к наследнику, заставил его поднять мои вещи».
Рассказано самим князем, служившим в Лейб-гвардии Гусарском Его Величества полку, в то время когда Николай Александрович, будучи Наследником, командовал в полку эскадроном.
«В связи с юбилеями 1812 и 1613 годов одна мелкопоместная помещица Курской губернии, имение которой за долги ее покойного мужа (9.000 рублей) продавалось с торгов, обратилась к губернскому предводителю дворянства, князю Л.И. Дундукову-Изъединову с просьбой ходатайствовать перед Государем помочь выкупить ее имение. Дундуков, будучи в Ялте, на приеме у Государя, окончив свой доклад, складывал бумаги в портфель, когда Государь, увидав оставшуюся там бумагу, спросил: «А это что?» Князь Дундуков доложил, что это одно необоснованное, незаконное прошение. «Как незаконное?» – и, взяв бумагу пробежал ее. «Оставьте мне это. Но никому не говорите. Я запрещаю Вам. Я сделаю, что могу».
Через некоторое время князь Дундуков был вызван Государем в Петербург.
«Мой вызов Вас удивил? Вы помните о незаконном прошении, которое Вы мне передали в Ялте? Так вот: передайте 12.000 рублей: 9.000 – чтобы выкупить имение, и 3.000 – для покупки инвентаря».
Князь не выдержал и заплакал. Государь его обнял и повторил опять, чтобы он никому не говорил об этом.
Вернувшись в Курск, князь Дундуков отправился к старушке, чтобы передать ей деньги от Государя.
«Ну что, батюшка, отказано?» «Нет, матушка, не отказано. Его Величество посылает Вам 9.000 на выкуп имения и 3.000 на инвентарь». Старушка – в обморок. Затем написала письмо Государю на старом клочке бумаги, который нашелся в доме.
При следующем своем приеме у Государя князь Дундуков передал Ему письмо. Государь, всегда сдержанный, еле мог сдержать своего волнения при чтении письма. Слезы наполнили Его глаза, губы дрожали, и бумага чуть не упала из Его рук».
П.П. Орлов, будучи дежурным флигель-адъютантом в Петергофе в 1908 году, собираясь ложиться спать, услышал в соседней (приемной) комнате шум и голоса. Войдя в эту комнату, он увидел какую-то женщину, всю в слезах, которая умоляла быть допущенной до дежурного флигель-адъютанта. Было около 12 час. ночи. Генерал Орлов ввел ее в комнату и успокоил, как мог. Она рассказала, что она – невеста студента. Он чахоточный. Войдя в партию социалистов-революционеров, он не мог больше выпутаться и выйти из партии и против своей воли сделался членом боевой организации. Узнав о целях этой организации, он хотел ее покинуть, но был удержан силой. Организация была арестована, и он также. Но он невиновен. Он осужден на смертную казнь и завтра должен быть казнен. Умоляет все сказать Государю, просить его помиловать, чтобы он мог бы умереть собственною смертью, т.к. ему осталось недолго жить.
Мольбы женщины подействовали на генерала Орлова. Он приказал подать тройку и поехал в Александрию, место пребывания Государя.
Разбудив камердинера Государя, просил о себе доложить. Государь вышел. «Что случилось?» – спросил Он спокойно. Генерал Орлов доложил и подал прошение. Прочитав его, Государь сказал: «Я очень благодарю Вас за то, что Вы так поступили. Когда можно спасти жизнь человеку, не надо колебаться. Слава богу, ни Ваша, ни Моя совесть не смогут нас в чем-либо упрекнуть». Государь вышел и, вернувшись, передал генералу Орлову 2 телеграммы: на имя Министра юстиции и коменданта Петропавловской крепости: «Задержите казнь такого-то. Ждите приказаний. Николай». «Бегите, – прибавил Государь, – на Дворцовый телеграф, отправьте телеграммы и одновременно телефонируйте министру юстиции и коменданту, что телеграммы посланы и что они должны принять меры».
Генерал Орлов исполнил приказание и, вернувшись в дежур-комнату, сообщил женщине результаты. Она упала в оборок.
Год спустя генерал Орлов, не зная, что сталось с помилованным, получил однажды письмо из Ялты. Письмо было от невесты помилованного, которая сообщала, что ее жених по приказанию Государыни был осмотрен придворным врачом и послан за счет Государыни в Крым. Она добавила, что ее жених совсем поправился и они теперь женаты. Просила об этом довести до сведения Государя, благодарить Его еще раз, что Он спас жизнь ее мужу, и они счастливы.
«Что бы ни случилось, мы готовы отдать свои жизни за Государя», — оканчивала она свое письмо.
Орлов доложил Государю. «Видите, как Вы хорошо сделали, что послушались Votre Inspiration (свою интуицию), Вы осчастливили двух людей», – сказал Государь.
Один из правых членов Государственной Думы (III созыва) сблизился с депутатом от крайне левой партии (трудовиком). У них установились очень хорошие отношения, личные, основанные на взаимном уважении и общности многих точек зрения.
Как-то раз правый депутат в разговоре с Государем рассказал Ему об этой странной близости, установившейся между ними. Государь ответил: «Ничего странного в этом случае не вижу. Все произошло у вас вполне нормально и естественно. Встретились два порядочных человека и сумели освободиться от партийных перегородок. Эти перегородки всегда чрезвычайно искажают простые, искренние человеческие взаимоотношения. В результате оба оценили друг друга, и, наверное, оба выиграли от своего общения не только как вообще хорошие люди, но и как политические деятели».
На следующий день правый депутат рассказал об этом трудовику, который дико посмотрел на него и отошел, но через день, волнуясь, сказал: «Вы вчера всю душу мне перевернули. Я всю ночь проплакал; какую хорошую и глубокую мысль высказал Государь. Как жалко, что мы, левые, так мало знаем. Как жалко, что мы имеем такие превратные сведения».
«Сколько бы раз я ни видела Государя, а во время путешествий и в Ливадии я видела его целыми днями, я никогда за двенадцать лет не могла настолько привыкнуть, чтобы не замечать его присутствие. В нем было что-то такое, что заставляло никогда не забывать, что он Царь, несмотря на его скромность и ласковое обращение. К сожалению, он не пользовался своей обаятельностью. Люди, предубежденные против него, и те при первом взгляде Государя чувствовали присутствие Царя и бывали сразу им очарованы.
Помню прием в Ливадии земских деятелей Таврической губернии: как двое из них до прихода Государя подчеркивали свое неуважение к моменту, хихикали, перешептывались, – и как они вытянулись, когда подошел к ним Государь, а уходя – расплакались. Говорили, что и рука злодеев не подымалась против него, когда они становились лицом к лицу перед Государем».
Источники:
http://nikolaj2.tw1.ru/index.php/sluchai-iz-zhizni-semi/cluchai-iz-zhizni-tsarskoj-semi-chast-3
https://www.liveinternet.ru/users/olgafov/post329352874
https://www.liveinternet.ru/users/olgafov/blog/page2.html
Сайт За-Царя.рф не является монархическим, не носит религиозный характер, не преследует политических целей. Задача сайта – рассказать правду об Императоре Николае Втором и России времени Его правления.
Контакты: za-carya@yandex.ru
© 2017 - 2024. Все права защищены.
