Нравственные аспекты Российского и зарубежного общества в начале ХХ века

И. Владимиров. На улицах Петрограда. 1918

…невозможно не остановиться на тех нравственных моментах в Российском обществе и мире, которые привели страну и Монарха к точке невозврата. То есть к точке, после прохождения которой возврата назад уже НЕТ... Внутренние и внешние факторы в России, сложившиеся к моменту отречения.

К нач. XX века позиции России на мировой арене были прочны и общепризнанны. У нее была самая большая армия в мире (ок. 900 тыс. человек), третий в мире флот после Англии и Франции. Императорская Россия строила свою политику не только на бездефицитных бюджетах, но и на принципе значительного накопления золотого запаса (гос. доходы неуклонно росли), в России налоги были самыми низкими во всем мире. Накануне революции русское земледелие было в полном расцвете. Русские железные дороги, по сравнению с другими, для пассажиров были самыми дешевыми и самыми комфортабельными в мире. Прав был бывший Министр Земледелия Кривошеин, заявив немецкому профессору Зеерингу, приехавшему в 1912 г. в Москву во главе комиссии, которой было поручено ознакомиться с результатами столыпинской аграрной реформы: «России необходимы 30 лет спокойствия, чтобы сделаться наиболее богатой и процветающей страной во всем мире».

Конечно же, Западу сильная Россия была не нужна, и, чтобы ее ослабить, они находили «слабые» места в Императорской России в лице честолюбивых чиновников и членов самих Романовых, с помощью которых они смогли не только ослабить страну, но и разрушить многовековую устроенность Государства. Но главная причина не внешняя, а внутренняя. Если бы крепость русского патриотизма в то время была сильна, то никакие внешние факторы не смогли бы сломить Россию. Еще русские святые и апокалиптики (Серафим Саровский, Феофан Затворник, Федор Достоевский, Константин Леонтьев, Иоанн Кронштадтский) задолго до наступления «последнего часа» России предощущали и предсказывали грядущую катастрофу. Они видели причину ее в отходе людей от Бога… Потеряв национальную духовную опору, многие люди бежали не знаю куда, желали того не зная чего, и в этом алкании небытия становились жертвами беспочвенных иллюзий и почитателями глиняных божков.

Что же касается последнего периода существования Монархии, то здесь ситуация в своей безысходности была настолько трагической, что сводить ее на уровень заговора – значит путать «жанры»: духовную трагедию подменять политическим фарсом. Здесь невольно встает органический вопрос-объяснение, касающийся существа революционной катастрофы 1917 года и отречения. Каким образом русская Монархия могла исторически выстоять, если многовековые основы властиустроения, и главная среди них — духовная осененность Власти в глазах монархического истеблишмента, ничего уже не значили.

В чиновно-аристократической среде почти уже не существовало подлинных, первородных человеческих, подлинно христианских чувств. Это была бесконечная ярмарка человеческого тщеславия, торжество самомнения и амбиций, где простым и подлинным мыслям и делам не было места. Истинных служак становилось все меньше, а это грустно, без них было тяжело. Требовались крепкие руководители, люди гос. масштаба, которых так много было в прошлом. А в нач. 20 в. многие заботились лишь чинами, орденами, семейным благополучием. А служба сама по себе, долг перед Россией далеко не у всех на первом месте. Когда же случалось затруднение, сложная проблема, то иные не находили ничего лучшего как уйти с должности и переждать до лучших времен. Размахивали перед Императором своими прошениями, надеясь отсидеться в имении, в Париже или на Лазурном берегу.

Бороться с Царем во имя какого-то другого «царя» и других министров могли лишь те, для кого базовый принцип православного мироустроения не имел определяющего значения. Царь – устроение Божие. Таинство Царского миропомазания этот христианский канон и подтверждало и закрепляло. Но влияние «просвещенной», безрелигиозной Европы сказывалось на всем строе духовной жизни России.

Размышления Ф.И. Тютчева

Это подметил в своих трудах известный поэт Федор Тютчев, который был выдающимся Российским дипломатом, прожившим долгое время за границей в Германии. Он на основе своих наблюдений написал в 1844 г. брошюру «Россия и Германия». Николаю II брошюра очень понравилась. «Я нашел в ней все свои мысли», – заявил Царь. Остановлюсь на размышлениях поэта, которые удивительным образом совпали к моменту краха Империи, несмотря на то, что он их высказал в сер. XIX века.

В год своей смерти Тютчев недоумевал, почему мыслящие люди не «поражены апокалипсическими признаками приближающихся времен. Мы все без исключения идем навстречу будущего, столь же от нас сокрытого, как и внутренность луны или всякой другой планеты. Этот таинственный мир может быть целый мир ужаса, в котором мы вдруг очутимся, даже и не приметив нашего перехода». Не преображение, а, напротив, все большее доминирование (хитрое, скрытое и лицемерное) ведущих сил «темной основы нашей природы» и служило для него основанием для столь мрачных пророчеств. Поэт обнаруживает, что в «настроении сердца» современного человека «преобладающим аккордом» является «принцип личности, доведенный до какого-то болезненного неистовства». И такое положение вещей, когда гордыня ума становится «первейшим революционным чувством». Он рассматривает «самовластие человеческого я» в предельно широком и глубоком контексте как богоотступничество, развитие и утверждение принципа «человек есть мера всех вещей».

Так, в 1873г., он писал: «Что меня наиболее поражает в современном состоянии умов в Европе, это недостаток разумной оценки некоторых наиважнейших явлений современной эпохи. <...> Это дальнейшее выполнение все того же дела, обоготворения человека человеком. Таковою проявляется она в политических партиях, для которых личный их интерес и успех их замыслов несравненно выше всякого иного соображения.

Таковою начинает она проявляться и в политике правительств <...> которая, ради достижения своих целей, не стесняется никакою преградою, ничего не щадит и не пренебрегает никаким средством».

По наблюдениям Тютчева, современный ему «мир все более погружается в беспочвенные иллюзии, в заблуждения разума, порожденные лукавством сердец». А лукавые и фарисейские сердца направляют волю к таким «научным» построениям и практическим действиям, при которых умаляется все священно-духовное, а возвышается все материально-утилитарное. При этом люди словно не замечают, как из жизни вытесняются высшие положительные свойства (благородство, благодарность, совесть, любовь, честь, достоинство) и усиливаются низшие отрицательные (гордость, тщеславие, жадность, зависть, мстительность, злоба).

Тютчева назначают председателем иностранного цензурного комитета. Это очень высокая должность. Поэту, хорошо знавшему настроения в Европе, бывшему в курсе европейских заговоров, интриг, стратегических замыслов и имевшему связи в политических и литературных кругах, было поручено создание позитивного облика России на Западе. Ведь тогда, как и сегодня, о России за границей знали мало, а если и просачивалась какая-то информация, то зачастую искаженная, вроде «развесистой клюквы» о медведях, которые бродят по улицам Москвы. Ушаты лжи и клеветы лились на нашу страну со страниц западных книг, журналов и газет. Можно сказать, что Тютчев стал первым в российской истории организатором контрпропаганды в ответ на враждебные нападки европейской печати. В статье, отправленной редактору влиятельного немецкого журнала Гюставу Кольбу, Тютчев предупреждал, что проводимая по отношению к России политика раздоров и вражды принесет Европе горькие плоды: «...и вот тогда-то, милостивый государь, вы слишком дорого заплатите за то, что однажды были к нам несправедливы».

О двойных стандартах, которые активно применялись на Западе, поэт писал:

Тютчев предсказывал появление в Германии фашизма, провидчески отмечая зарождение в ней чего-то такого, что «может повести Европу к состоянию варварства, не имеющего подобного себе в истории мира».

Поэт предвидел также и революцию в России, говоря: «...революция же, прежде всего, враг христианства. Антихристианский дух есть душа революции, ее сущностное, отличительное свойство». В 1848 г. Ф.И. Тютчев отмечает: «Давно уже в Европе существуют две действительные силы – Революция и Россия. Эти две силы теперь противопоставлены одна другой, может быть, завтра они вступят в борьбу. Между ними никакие переговоры, никакие трактаты невозможны — существование одной из них равносильно смерти другой». Если страна духовно и нравственно преобразится, то одержит победу над революционной заразой. «И когда еще призвание России было более ясным и очевидным? Можно сказать, что Господь начертал его огненными стрелами на помраченных от бури Небесах. Запад уходит со сцены, все рушится и гибнет во всеобщем мировом пожаре... И когда над столь громадным крушением мы видим еще более громадную Империю, всплывающую подобно Святому Ковчегу, кто дерзнет сомневаться в ее призвании, и нам ли, ее детям, проявлять неверие и малодушие?»

Тютчев убеждал своих оппонентов, что Россия вовсе не противостоит Западу, а является его «законной сестрой», живущей только «своей собственной, органичной и самобытной жизнью». Канцлер Бисмарк говорил, что единство наций достигается лишь железом и кровью. Тютчев возражал:

Интерес к политике не оставлял поэта до последних дней. 11 июля 1873 года, когда последовал второй удар и все ожидали с минуты на минуту его смерти, поэт пришел в себя и еле слышным голосом спросил: «Какие последние политические известия?..»

К аналогичным выводам, своим путем пришел и выдающийся социолог Питирим Сорокин, доказывавший, что все духовное, идеальное, бескорыстное, святое, благородное постепенно сводится к заблуждению, невежеству, идиотизму, лицемерию, скрывающим «низкое происхождение» основных поведенческих мотивов. Истинные нравственные понятия воспринимаются в лучшем случае лишь как «красивые речевые реакции». В подобном обществе юридические нормы в силу своих условностей неизбежно деградируют, становятся все более необязательными и относительными, все чаще начинают выполнять роль своеобразной пудры и дымовой завесы для осуществления эгоистических и гедонистических потребностей, открывая через демагогию путь «праву сильного».

Главный принцип нашего времени, подытоживает П. Сорокин, может звучать так: «Допустимо все, что выгодно».

Здесь же, как показывала Тютчеву судьба всех языческих империй, сокрыто начало деградации, распада, конца. И утопическому прагматизму силы поэт противопоставляет реалистическую надежду любви.

Как известно, Император Николай II в Тобольске просил дочь Ольгу передать в письме всем, кто остался ему верен, чтобы не мстили: «Что не зло победит зло, а только любовь». Царственные страстотерпцы смогли это доказать.

Сост.: Ольга Ф. (OlgaFOV)
Источник: http:­//nikolaj2­.tw1.ru/­index.php/­rossiya-na-poroge-otrecheniya/nravstvennye-aspekty-rossijskogo-i-zarubezhnogo-obshchestva

Новые факты на смену старой лжи: